Bes
19.02.2004, 14:35
Надо сказать, что горка у нас на дачах, довольно длинная, относительно
пологая, но в конце крутая и выходит к речке. Поэтому, когда разгоняешься,
в конце, нужно заворачивать налево, чтобы не отнесло к реке. Речка хотя и
не широкая, но с быстрым течением, поэтому толком не замерзает. Так,
только покрывается ледяной коркой. Покатались мы с Сергеем часик по лесу и
вернулись к горке, где было лыжников человек пятнадцать, с детьми. Дети
резвились, кто на санках, кто на лыжах, а взрослые, часть из которых была
"продвинутыми горнолыжниками", с радостью съезжали с горы. К этой веселой
компании присоединились и мы. Минут через 15 у горки появился дед, неся на
плече лыжи и палки. Дед был одет в синий полушерстяной костюм с белыми
рисочками "а-ля Динамо-Москва-62", а на голове у него была длинная вязаная
шапка-колпак в полосочку, в которой он был похож на престарелого Буратино.
Отдельно следует описать лыжи и палки. Лыжи были сделаны естественно самим
дедом, из плохо струганной доски, а концы их были загнуты спиралью вверх,
как туфли у турецкого паши. Палки были сделаны из молодых березок,
которым, по вине деда, так и не пришлось повзрослеть. На концах палок были
приделаны кружки сделаные из крыжек консервных банок. И лыжи, и палки
(равно как и дом деда, со всеми "хозяйственными" постройками), были
выкрашены в светло-коричнейвый цвет, точь-точь в такой, в какой выкрашен
коровник в соседнем колхозе. Чинно здороваясь со всеми, дед взобрался на
горку, надел лыжи и с видом как минимум к.м.с. приготовился к спуску. В
это время двое пацанов, чуть не сбив деда, с криками и улюлюканьем
покатились вниз на санках. Буратино бросил серьезный взгляд, но стал
терпеливо ждать, пока они уберуться с его траектории. Опять встал
наизготовку и только собирался оттолкнуться палками, как какая-то молодуха
с парнем, в хорошем горнолыжном обмундировании просвистели мимо деда, по
его траектории. Буратино метнул на них злобный взгляд, так, что колпак
нервно взметнулся в сторону, плюнул и отодвинулся метра на два к краю.
Наконец он оттолкнулся и с возгласом "ИИИХ", стал стремительно набирать
скорость. Откуда ни возьмись, возле "финиша" вдруг появилась полная дама,
позировавшая на фоне горки, фотографировавшему ее мужу. Дед дернулся на
лыжах, встряхнул головой так, что колпак стал развиваться на ветру за
плечами и заорал: "ГЭЭЙ!!! ЛЫЖНЮ-Ю-Ю... МАТЬ ВАШУ!!! ЛЫПХЖНЮЮЮЮ!". Дама
заметила его слишком поздно и дед попытался ее объехать. Ему почти удалось
это сделать, но так как его лыжи (читай - дрова), с трудом поддавались
управлению, то он резко крутанувшись в сторону, с пронзительным криком
"ГАААААА!", на полной скорости влетел глубоко в кусты, обильно росшие по
краям горки. Вылезая и отряхиваясь от торчавших изо всех мест веточек, дед
заорал на даму: "Ну вы-ы-ы!!! Нашли место где фотографироваться!!!! Вам
тут что, баня что-ли?...". Дама напрягла лобик, не очень поняв эротическую
фантазию деда про баню, но тем не менее, вежливо извинилась. Что-то ворча
себе под нос, дед снова полез на горку. На этот раз, взабравшись не
высоко, он сумел-таки съехать вниз без вреда для себя и окружающих. Так он
скатывался несколько раз. Наконец, видимо с досады, что все ездят с самого
верха, а он как школьник катается внизу, дед полез на верх горы.
Приготовившись, он оттолкнулся палками, и стал стремительно набирать
скорость. В том месте, где нужно уходить влево, чтобы благополучно
затормозить на финише, лыжи (читай - дрова) опять не послушались деда и
стали еще стремительно лететь по самому крутому уклону горы, по
накатанному снегу, вниз к реке. Пока дед летит к реке и думает, что ему
делать, следует дать следующую информацию. Непосредственно у реки, на
высоком и крутом берегу, растут две большущие березы, как близнецы-братья.
Между березами, на длинных тросах привязаны качели-тарзанка, с которой в
летнее время молодежь обожает сигать в воду. Деда несло прямо на эти
березы. Поняв, необратимость ситуации, дед начал делать рептилиеобразные
движения телом, стал извиваться как уж, приседать и дергаться в разные
стороны. Знаете такую старенькую детскую песенку, со специфичным танцем:
"На танцующих утят, быть похожими хотят... кря-кря-кря-кря...."? Так вот,
постороннему наблюдателю, могло было бы показаться, что дед несколько
модернизировал подтацовку этой песни и пляшет на лыжах, выписывая
вертлявые па. Поняв, что на танцующего дикого селезня он даже очень похож,
но тем не менее от аварии его это не спасет, дед театрально взмахнув
руками в стороны, выбросил лыжные палки и с душераздирающим криком
"КУДА-А-А??? Г-И-И-И-К!!!!" на страшной скорости влетел точно между двух
берез, на качели животом. Качели взметнулись ввысь, над рекой, вместе с
висевшим на них дедом в лыжах, набрали высоту и на мгновение замерли в
самой верхней точке, словно давая возможность окружающим насладиться
моментом, после чего пошли в обратную. Дед взмахнул руками как прыгун с
трамплина, перекинулся вниз головой и с трубно-протяжным стоном
"ООО-ЭЭЭЭ-ООО", со всей дури, с шумом и плеском ушел под лед вместе с
лыжами. Через секунду он вынырнул и стал с безучастно-глуповатым видом
рассматривать окружающих, которые ринулись со всех сторон на помощь. Деда
вынули из реки мокрого до нитки, но лыжи были все также намертво
присоединены к его ботинкам. "Утонуть бы лыжи не дали..." - тихо сказал
дед, когда его кутали во что могли и несли домой. "Убился, старый,
ой-ой-ой..." - закричала бабка Аня, когда истекающий водой сверток с
головою деда внесли в дом. Все воскресенье бабка парила деда в бане и
поила чаем и растирала самогонкой. Вечером, я пошла к ним и сказала, что
мы через час уезжаем и чтобы они собирались тоже. Всю дорогу до Москвы дед
помалкивал. Когда мы высадили их у дома, дед повернулся к нам и сказал:
"Шпашибо!" и попытался улыбнуться. Четырех верхних зубов у него не
хватало...
пологая, но в конце крутая и выходит к речке. Поэтому, когда разгоняешься,
в конце, нужно заворачивать налево, чтобы не отнесло к реке. Речка хотя и
не широкая, но с быстрым течением, поэтому толком не замерзает. Так,
только покрывается ледяной коркой. Покатались мы с Сергеем часик по лесу и
вернулись к горке, где было лыжников человек пятнадцать, с детьми. Дети
резвились, кто на санках, кто на лыжах, а взрослые, часть из которых была
"продвинутыми горнолыжниками", с радостью съезжали с горы. К этой веселой
компании присоединились и мы. Минут через 15 у горки появился дед, неся на
плече лыжи и палки. Дед был одет в синий полушерстяной костюм с белыми
рисочками "а-ля Динамо-Москва-62", а на голове у него была длинная вязаная
шапка-колпак в полосочку, в которой он был похож на престарелого Буратино.
Отдельно следует описать лыжи и палки. Лыжи были сделаны естественно самим
дедом, из плохо струганной доски, а концы их были загнуты спиралью вверх,
как туфли у турецкого паши. Палки были сделаны из молодых березок,
которым, по вине деда, так и не пришлось повзрослеть. На концах палок были
приделаны кружки сделаные из крыжек консервных банок. И лыжи, и палки
(равно как и дом деда, со всеми "хозяйственными" постройками), были
выкрашены в светло-коричнейвый цвет, точь-точь в такой, в какой выкрашен
коровник в соседнем колхозе. Чинно здороваясь со всеми, дед взобрался на
горку, надел лыжи и с видом как минимум к.м.с. приготовился к спуску. В
это время двое пацанов, чуть не сбив деда, с криками и улюлюканьем
покатились вниз на санках. Буратино бросил серьезный взгляд, но стал
терпеливо ждать, пока они уберуться с его траектории. Опять встал
наизготовку и только собирался оттолкнуться палками, как какая-то молодуха
с парнем, в хорошем горнолыжном обмундировании просвистели мимо деда, по
его траектории. Буратино метнул на них злобный взгляд, так, что колпак
нервно взметнулся в сторону, плюнул и отодвинулся метра на два к краю.
Наконец он оттолкнулся и с возгласом "ИИИХ", стал стремительно набирать
скорость. Откуда ни возьмись, возле "финиша" вдруг появилась полная дама,
позировавшая на фоне горки, фотографировавшему ее мужу. Дед дернулся на
лыжах, встряхнул головой так, что колпак стал развиваться на ветру за
плечами и заорал: "ГЭЭЙ!!! ЛЫЖНЮ-Ю-Ю... МАТЬ ВАШУ!!! ЛЫПХЖНЮЮЮЮ!". Дама
заметила его слишком поздно и дед попытался ее объехать. Ему почти удалось
это сделать, но так как его лыжи (читай - дрова), с трудом поддавались
управлению, то он резко крутанувшись в сторону, с пронзительным криком
"ГАААААА!", на полной скорости влетел глубоко в кусты, обильно росшие по
краям горки. Вылезая и отряхиваясь от торчавших изо всех мест веточек, дед
заорал на даму: "Ну вы-ы-ы!!! Нашли место где фотографироваться!!!! Вам
тут что, баня что-ли?...". Дама напрягла лобик, не очень поняв эротическую
фантазию деда про баню, но тем не менее, вежливо извинилась. Что-то ворча
себе под нос, дед снова полез на горку. На этот раз, взабравшись не
высоко, он сумел-таки съехать вниз без вреда для себя и окружающих. Так он
скатывался несколько раз. Наконец, видимо с досады, что все ездят с самого
верха, а он как школьник катается внизу, дед полез на верх горы.
Приготовившись, он оттолкнулся палками, и стал стремительно набирать
скорость. В том месте, где нужно уходить влево, чтобы благополучно
затормозить на финише, лыжи (читай - дрова) опять не послушались деда и
стали еще стремительно лететь по самому крутому уклону горы, по
накатанному снегу, вниз к реке. Пока дед летит к реке и думает, что ему
делать, следует дать следующую информацию. Непосредственно у реки, на
высоком и крутом берегу, растут две большущие березы, как близнецы-братья.
Между березами, на длинных тросах привязаны качели-тарзанка, с которой в
летнее время молодежь обожает сигать в воду. Деда несло прямо на эти
березы. Поняв, необратимость ситуации, дед начал делать рептилиеобразные
движения телом, стал извиваться как уж, приседать и дергаться в разные
стороны. Знаете такую старенькую детскую песенку, со специфичным танцем:
"На танцующих утят, быть похожими хотят... кря-кря-кря-кря...."? Так вот,
постороннему наблюдателю, могло было бы показаться, что дед несколько
модернизировал подтацовку этой песни и пляшет на лыжах, выписывая
вертлявые па. Поняв, что на танцующего дикого селезня он даже очень похож,
но тем не менее от аварии его это не спасет, дед театрально взмахнув
руками в стороны, выбросил лыжные палки и с душераздирающим криком
"КУДА-А-А??? Г-И-И-И-К!!!!" на страшной скорости влетел точно между двух
берез, на качели животом. Качели взметнулись ввысь, над рекой, вместе с
висевшим на них дедом в лыжах, набрали высоту и на мгновение замерли в
самой верхней точке, словно давая возможность окружающим насладиться
моментом, после чего пошли в обратную. Дед взмахнул руками как прыгун с
трамплина, перекинулся вниз головой и с трубно-протяжным стоном
"ООО-ЭЭЭЭ-ООО", со всей дури, с шумом и плеском ушел под лед вместе с
лыжами. Через секунду он вынырнул и стал с безучастно-глуповатым видом
рассматривать окружающих, которые ринулись со всех сторон на помощь. Деда
вынули из реки мокрого до нитки, но лыжи были все также намертво
присоединены к его ботинкам. "Утонуть бы лыжи не дали..." - тихо сказал
дед, когда его кутали во что могли и несли домой. "Убился, старый,
ой-ой-ой..." - закричала бабка Аня, когда истекающий водой сверток с
головою деда внесли в дом. Все воскресенье бабка парила деда в бане и
поила чаем и растирала самогонкой. Вечером, я пошла к ним и сказала, что
мы через час уезжаем и чтобы они собирались тоже. Всю дорогу до Москвы дед
помалкивал. Когда мы высадили их у дома, дед повернулся к нам и сказал:
"Шпашибо!" и попытался улыбнуться. Четырех верхних зубов у него не
хватало...